В своей книге «Язычество в православии» религиовед Г.А.Носова отмечает, что с начала христианизации Руси существовали две формы православия: проповедуемое церковью и реальное массовое религиозное сознание, православно-языческий синкретический комплекс. Христианство в греческо-византийском варианте было доступно лишь избранным богословам и подвижникам. Фактически же на святой Руси на протяжении всей истории крещения существовало православное язычество, или двоеверие, в самых неожиданных, экзотических формах.

Русское православие унаследовало и освоило культ дохристианских божеств-покровителей, заменив их ликами святых. Древние языческие праздники получили новые названия и с веками стали считаться христианскими.

Несмотря на варварское искоренение основ национального мышления, в русском народе долгое время сохранялась ведическая традиция почитания четырёх материальных первооснов Вселенной — небесных стихий, огня, воды и матери сырой земли. А лучшие образцы народной поэзии передают нам разговор души человека с душой природы: с буйным ветром, ясным месяцем, солнцем красным, реченькой быстрой.

Философская мысль в средневековой Руси была антихристианской. С самого начала философия была «ересью», антиподом официальной идеологии. Основа культурно-исторического процесса всегда национальна. Заимствование представляет собой включение элементов сторонней культуры в сложившуюся структуру культуры национальной. Исследователь древнерусских рукописей А.Ф.Замалеев пришёл к выводу, что «народное язычество серьёзно видоизменяло важнейшие обряды и догматические законоположения христианства… Постепенно русский народ приспособил христианство к своим нуждам, значительно его трансформировав». «Языческая мысль, русское представление о добре и зле проникло в христианские проповеди и наставления, определив тем самым оригинальность русского православия.  Идеалу христианского благочестия (посты и молитвы) был противопоставлен идеал нравственной жизни: помощь, милосердие, сочувствие, честность, щедрость, который был позднее приписан христианству, но по сути принадлежит гению русского народа».

Ярослав Мудрый (1015 — 1054) создал литературный центр при Софийском соборе. Через переводную литературу на Русь проникали элементы греко-византийской культуры и философского знания. Славянский князь намеревался провозгласить независимость русской церкви от Константинополя.

Русские мыслители-книжники самостоятельно осваивали и применяли в своём творчестве идеи античных авторов, иногда переводы античных учений снабжались «сказами» — критическими комментариями. В своей книге «Философская мысль в средневековой Руси» (Л.: Наука, 1987) А.Ф.Замалеев рассматривает тексты таких авторов, как Иоанн Грешный, Вл. Мономах, Кирилл Туровский, Даниил Заточник и др. Так, в «Изборнике 1076 г.» Иоанн Грешный смело занимается идеологической переработкой византийских текстов. Например, призыв к монашеству и уходу от мира заменяет советом проявлять милосердие и помощь ближнему. «Изборник» предназначался для мирян и призывал к нравственному обновлению.

Византийская иконопись в среде русских художников подверглась модификации благодаря «языческой жизнерадостности». Лучшие произведения иконописцев русских школ отличает выразительность цвета и одухотворённость образов. Конструктивные особенности русских храмов неизвестны были византийской строительной практике и восходят к национальной деревянной архитектуре.

Культура радости, которую поддерживали славянские жрецы, разрабатывая сценарии народных игрищ, создавая тексты песен, стала мишенью для христианских проповедников. Массовые гулянья и праздники, описанные монахами в оскорбительных выражениях, показывают любовь русских людей к «потехам». Участники народных обрядов приобщались к родной истории, к своему племени, к окружающей природе.

Культура призвана испокон веков объединять людей, формировать полноценные личности, человеческое сообщество (сочувствием, сомыслием, содействием). Народный культ смеха проявлялся в праздничных увеселениях, переодеваниях. Смеховая культура славянского народа была направлена на преодоление воздействия тёмных сил и славила победу вечной жизни над смертью. Богослужебные церковные песнопения обрабатывались в быту в пародийном, сатирическом духе, приобретая свободную интерпретацию. В выступлениях жонглёров-скоморохов звучали пародии на темы Ветхого и Нового Завета.

В глубоких слоях русского национального сознания ( сказки, песни, предания ) сохранилась традиция олицетворения объектов природы: рек, священных деревьев, камней и небесных стихий. У них певец и сказитель просил защиты и силы. Также помогают добрым людям в трудную минуту одухотворённые животные и птицы — вещий богатырский конь, мудрая коровушка, наделённая мистической силой, ворон-прорицатель и др.

С просьбами о защите от всяких бед, о даровании счастья славяне обращались к высшим силам. Солнце красное, звёзды и светел месяц являлись охранительными символами, оберегами от злых духов. В русских заговорах читаем: «Пойду я в чистое поле — под красное солнце, под светёл месяц, под частые звёзды, под полётные облака. Стану я, раб божий, в чистом поле на ровное место, что на престол Господа моего, облаками облачуся, небесами покроюся, на главу свою кладу красное солнце, подпояшусь светлыми зорями, обтычуся частымии звёздами, что вострыми стрелами — от всего злого недуга».

Согласно заговорам, ветры буйные относят несчастья за высокие горы и дремучие леса, разгоняют тоску-кручину. У А.Н.Афанасьева находим подтверждение того, что «Русские сказки, песни и заговоры наполнены обращениями к ветрам с просьбою о помощи, как существам живым и готовым выручить в беде». «Ветер — дух Божий — утверждает галицкая поговорка согласно с древнеиндийским представлением ветров дыханием Варуны (облачного неба)», — пишет А.Н.Афанасьев в своём исследовании. Далее читаем, что ветры помогаютбогу-громовнику в битвах с демонами и пользуются его боевыми стрелами. Индусы давали богу ветров Ваю эпитет Indrasarati, то есть ратный товарищ Индры. В Ведах божественные представители ветров называются Марутами. Одетые в блестящие доспехи, вооружённые луками, несутся они по воздушным простанствам в колесницах, запряжённых легконогими антилопами. Опьянённые медовым напитком, Маруты бешено устремляются в бой, дают свободный исток дождевым родникам и поют громозвучную хвалебную песнь.

Непрерывная духовная деятельность наших предков ярко описана в книге знаменитого собирателя фольклора XIX века Сергея Максимова «Нечистая, неведомая и крестная сила» (М.: Книга, 1989). Заговоры, приметы и обычаи прадедов были основаны на работе со словом. Они раскрывают перед нами реликтовые слои национального сознания.

Таким образом, православие никогда не охватывало все стороны умственной деятельности русского народа, не подчиняло себе его духовные интересы. Вот почему в «светлую» ночь перед Рождеством по всему громадному пространству Руси великой около храмов возжигались костры. Возжение живого огня (сварожича) производилось трением, четыре раза в году. Кострами отмечались солнечные фазы — дни солнцестояния и равноденствия. Огонь издревле считался связующим звеном между землёй и космосом и использовался как переносчик жертв космическим богам. Эта традиция — отголосок ведических жертвоприношений и просьб о защите и благополучии.

Сергей Максимов свидетельствует, что все подобные священнодействия передавались в народе по прадедовскому завещанию. В древности угловому печному столбу придавались антропоморфные черты — это был дед-домовой. Из этого столба, путём вращения веретена в астрагале, добывали «живой огонь». Живой огонь, добываемый трением, использовался для защиты себя и домашнего скота от повальных болезней. Для этого прыгали через огонь, перетаскивали через него больных и прогоняли скот. Кроме живого огня, русские люди придавали большое значение священному огню. Это огонь, вынесенный из церкви после великих праздников (храмовый огонь) и получивший особенную силу и исключительную благодать.

Считалось, что у пастухов будет сохранено стадо, если в рожок закатан воск от пасхальной свечи. Четверговая свеча, с которой стояли в Страстной четверг перед алтарём, способна защитить во время грозы и уничтожить чары злых колдунов. Ею выжигали на косяках дверей и окон кресты, чтобы злые духи не посещали жилище. До сих пор можно встретить огненные кресты в избах русских деревень. Благоговейно веря в таинственную силу огня, коренной русский человек никогда не заливал огня водой, не прикасался к нему ножом, не бросал в затопленную печь волос, не тушил костёр на полях и в ночном, предоставляя огню погаснуть самому. Домашний огонь зажигался с молитвой и погашался с молитвой.

Но особенное значение с давних времён придавалось очистительной и магической силе воды. Культ воды проявлялся в обычае совершать омовение в чистых родниках и криницах. Вода этих источников считалась божественной милостью, поэтому их называли «прощами». Искупавшийся в проще человек выходил на берег прощёным, то есть чистым телесно и духовно. Возле прощей строились часовни, к этим источникам со всех сторон приносили дары и подношения, возле них устраивались игрища и торжки.

Культ воды дожил до сегодняшних дней. Каждый верующий старается добыть крещенской освящённой воды, чтобы защитить от недугов и порчи себя и своих близких. В Рязанской области мне довелось наблюдать омовение двух женщин в лесном, студёном роднике для исцеления от болезней. Это место было известно ещё их прабабкам. Они верили в магическую силу родника. В этих же местах знахарки используют для снятия «сглазу» очистительную силу святой воды (храмовой). Умывают ею и людей, и домашний скот, брызгают углы в доме и весенние посевы. При этом произносятся заклинания, совсем как в дохристианской Руси, когда жрецы-облакогонители разгоняли облака или призывали тучи.

Способностью воды переносить информацию в совершенстве владели чародеи-прорицатели, кобники, лекари. С помощью воды узнавали о предстоящих событиях и о случившихся в прошлом. Предания старины глубокой рассказывают также о вере славян в силу живой и мёртвой воды. Заговорённой водой, настоенной на травах, вылечивали от недуга. Русские знахари и сегодня используют аюрведические методы лечения, зачастую не подозревая об этом ( Аюрведа — наука жизни, часть Вед, содержащая знания о лечении души и тела человека). В их арсенале борьбы с болезнями не только травы, масла, земля, вода и стихия огня, но главным образом, словесное обращение к невидимым исцеляющим силам.

Сергей Максимов рассказывает: «… так повелось искони, что очень мудрено довериться силе целебных снадобий, если они не наговорены заранее или не нашёптаны тут же на глазах больного, так как главная сила врачевания заключается в словах заговора, а снадобья служат лишь успокоительным и воспособляющим средством. Поэтому-то и зовут знахарей «шептунами», именно за те заговоры или таинственные слова, которые шепчутся над больным или над снадобьем. Заговоры воспринимаются или изустно от учителей, или из письменных записей, в изобилии распространённых среди грамотного сельского населения под названием «цветников», «травников» и «лечебников» «.

Четвёртая мировая стихия — земля — у всех народов называлась матерью. А.Н.Афанасьев пишет: «Почти во всех языках земле даются имена женского рода. Гимны Ригведы представляют Небо и Землю бессмертною супружескою четою… Слово matar у древних ариев имело значение «производительницы», от корня ma — творить».

У Сергея Максимова читаем: «По всеобщему верованию, самая стихия эта настолько свята и чиста, что не держит в себе ничего нечистого и в особенности враждебного людям». Земля с родительских могил считается священною, она спасает живых родичей от всяких бед и напастей. Отправляясь на чужбину, русский человек брал с собой горсть родной земли, веря, что она защитит от болезней и от тоски по Родине.

Особенное отношение к матери-сырой земле выражалось в почтительных земных поклонах и целовании земли. Ещё в XIX веке суровые клятвы и обеты скреплялись целованием креста и поеданием горсти родной земли. К заступничеству и покровительству своей «кормилицы» прибегали русские крестьяне для защиты от распространения эпидемических болезней. Для этого ночью, в мистической обстановке, совершался обряд опахивания деревни с целью оградить со всех сторон людей и скот «таинственным, заколдованным поясом земли, вырезанным сохою, в ширину сошника и глубиной не менее трёх вершков».

Весенний засев земли производился всем миром со свечами и молитвами. После засева земля окроплялась святой водой. Эта традиция — яркий пример обычая начинать любое дело с Божьего благословения. Она передавалась от поколения к поколению и, несомненно, имеет ведические корни.

А.Н.Афанасьев указывает также, что русское слово «пастух» имеет санскритский корень: «…санскр. go-pa — сначала: пастух, а потом: родоначальник, царь; от санскр. корня pa (пасти) происходят: Pan — бог пастухов у греков и римлян; славянский пан — господин и пастырь — не только пастух, но и священник, и царь, как пастыри народа».

В христианскую эпоху место скотьего бога Волоса занял св. Власий. Во всей России поселяне молили св. Власия о сбережении домашнего скота и в день его памяти (11 февраля) пригоняли коров к церкви, служили молебен, окропляли их святой водой и давали им есть пышки с молочной кашей. Тогда же приносили в храм коровье масло и клали в дар перед образом св. Власия. Поскольку св. Власий считался также покровителем земледельцев, ему совершали приношение и в поле: жницы завивали пучок зрелых колосьев «Волосу на бороду», то есть жертвовали ему куст золотистых колосьев хлеба. При этом действии исполнялись обрядовые песни. Дома, перед божницей, устанавливался сноп из нового урожая — новина.

Какую бы область жизни русского народа мы ни подвергли рассмотрению, повсюду неумолимо пробиваются ростки древних языческих традиций, которые являются остовом народа, его оберегом, чистой криницей изначальной мудрости.

[su_youtube_advanced url=»https://www.youtube.com/watch?v=YD6SuywKcN0″ width=»500″ height=»280″ showinfo=»no» rel=»no» modestbranding=»yes»]